Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца - Пол Андерсон

По палубе, окутанной дымом, осыпанной стрелами и дротиками, усеянной телами убитых и раненых крылатых людей — но все еще полной мстительного порыва,— Уэйс подошел к ближайшей катапульте. Ее команда готовила бомбы, чтобы поджечь очередной плот, когда тот окажется в пределах досягаемости.

— Не надо,— сказал он.

— Что? — Лицо офицера было измазано сажей, гребень на его голове бессильно обвис.— Но ведь они будут поливать нас огнем!

— Как-нибудь потерпим,— покачал головой Уэйс.— Наши стены — довольно приличная защита. Я не хочу поджигать этот плот, его нужно захватить.

Ланнах присвистнул, затем его крылья широко распахнулись.

— Вы позволите мне высадиться туда первым? — спросил он, сверкнув глазами.

Проходивший мимо ван Рейн никак не мог слышать этого разговора, однако его бас пророкотал:

— Ja, я как раз хотел приказать то же самое. Транспорт, которым можно управлять, был бы нам очень кстати.

Новость мгновенно облетела корабль. Его скользкая палуба потемнела от вооруженных, застывших в ожидании фигур. Ледяная глыба неумолимо приближалась к более массивному, чем она, и выше выступавшему из воды плоту. На ланнахов лился огонь, смертельным дождем сыпались камни и стрелы, но они молча все сносили. Уэйс послал к Тролвену свистуна; появившийся через несколько минут летучий отряд стрелами подавил дракхонскую артиллерию.

Тролвен все еще имел подавляющее превосходство в воздухе. Он смог застлать все небо своими воинами, которые прижали дракхонов к палубе, расчищая путь абордажной команде. Пока что, думал Уэйс, диомедианские боги к нему благосклонны; долго такое не продлится.

Он последовал сразу за первой волной ланнахов, опустившейся прямо на вражеский мостик, подпрыгнул, когда льдина врезалась в плот, ухватился за толстое бревно и вскарабкался по борту. Достигнув палубы, молодой торговец отстегнул привязанные к поясу щит и томагавк и тут же оказался в цепи воинов. Приносимый ветром дым ел глаза, он едва различал дракхонов, организовавших оборону впереди и на верхних палубах.

А это что такое? Крики и шум наверху зазвучали с удвоенной силой.

Почувствовав болезненный толчок в спину, Уэйс развернулся и увидел свинячьи глазки ван Рейна и его же короткий, волосом поросший палец.

— О-хо-хо! Вот так подъемчик! Лучше бы уж мне остаться, nie? Ну что же, вьюнош, мы получаем полную самостоятельность! Минуту назад Толк прислал весточку: на горизонте показался весь, мать его, экспедиционный корпус Дельпа. И чешет он прямо сюда.

К горлу Уэйса подступил тошнотворный комок. Так значит, все эти усилия только для того, чтобы получить кремневым топором по черепу после того, как Дельп разобьет ланнахов?

Затем он вспомнил черный, холодный берег Дорнаха перед самым отплытием, Сандру и свои размышления вслух — встретятся ли они когда-нибудь еще.

«Мне легче,— сказал он тогда.— Для меня при поражении все кончится очень быстро. А вот вы...»

«А что заставляет вас думать о поражении?» — спросила она, царственно вскинув голову.

Уэйс поднял томагавк. Слева и справа от него гибкие крылатые фигуры яростно шипели, осторожно скользили вперед.

По большей части это были ветераны Манненаха: каждый из ледяных кораблей нес внушительную группу воинов, обученных основам наземной тактики.

— Не ввязывайтесь в воздушные схватки,— раз за разом повторяли им ван Рейн и ланнахские офицеры, повторяли все время, от отплытия до самого сегодняшнего дня.— Пойдем на абордаж — оставайтесь на палубах. Весь наш успех зависит от того, как много плотов удастся захватить или уничтожить. У Тролвена и его армии одна-единственная задача — помочь вам.

Мысль эта проникала в диомедианские мозги медленно, с большим трудом. И Уэйс совсем не был уверен, прочно ли она там закрепилась, не ввяжутся ли крылатые товарищи по оружию в бесцельную воздушную схватку, бросив его и ван Рейна на этой чужой палубе одних, в окружении врагов. Оставалось только верить и надеяться.

Он бросился вперед, в уши ударил рвущий барабанные перепонки крик следующих по пятам ланнахов.

Раздалось громкое хлопанье крыльев, вековой инстинкт приказал необученным дракхонам сделать единственную, как казалось, разумную вещь — взлететь выше нападающего. Уэйс и его воины мгновенно заняли оставленное врагами место.

Поднявшись в воздух сразу со всех палуб корабля, дракхоны начали пикировать на своих странных нелетающих противников. Один из ланнахов забылся, взмахнул крыльями и был мгновенно атакован с трех сторон сразу. Несколько ударов — и тело его сломанной куклой закувыркалось вниз. Это словно послужило сигналом: матросы дружно упали на абордажную команду.

И встретили частокол копий. Многие из бывших пехотинцев сохранили при отступлении свои плетеные щиты и теперь снова превратились в подобие черепах.

Остальные вооружились луками и достойно встретили воздушную атаку. Послышался резкий, зловещий посвист, и в море рухнуло несколько десятков пронзенных стрелами тел.

А затем перед Уэйсом появились острые, как ножи, зубья каменных вил и оскаленная, ревущая пасть. Уэйс закрылся щитом — и почти утратил способность управлять левой, онемевшей от удара рукой. Не целясь, он пнул обутой в тяжелый сапог ногой, попал в жесткий, поросший мехом живот, услышал свистящий хрип выбитого из легких противника воздуха и взмахнул томагавком. Раздался тупой тошнотворный хруст, дракхон схватился руками за сломанное крыло и куда-то исчез.

Нужно было спешить дальше. Ошеломленные необычным поведением абордажной команды, дракхоны растерянно кружили в небе, держась подальше от смертоносных стрел. Из всех дверей носовой надстройки скалились и огрызались женщины, пытавшиеся раскинутыми крыльями прикрыть своих плачущих детей. На них не обращали внимания: главной целью была корабельная артиллерия.

Поняв, очевидно, происходящее, один из недавних хозяев плота с ястребиным клекотом рванулся вниз; ланнахская стрела превратила его бросок в падение, но тут же от тучей нависших дракхонов отделилась организованная группа воинов; опустившись на полубак, они заняли оборону вокруг огнеметов и баллист.

— Вот так, значит,— прогромыхал ван Рейн,— В игрушки поиграть захотелось. Ничего, сейчас мы с ними разберемся.

Вращая над головой похожий на кувалду топор, он забухал по палубе. Пущенный из пращи камень бессильно отскочил от прикрытого сыромятной кожей брюха, поросшую клочка-стой щетиной щеку царапнул дротик, духовые ружья превратили двойной панцирь в нечто похожее на подушечку для иголок. С помощью двоих крылатых телохранителей торговец буквально взлетел по отвесной переборке и оказался в самой гуще врагов.

— Je maintiendrai! — рявкнул он, расшибая ближайшему из дракхонов голову.— С нами Бог! — крикнул он, с хрустом переломив сапогом чьи-то боевые вилы,— Fram, fram, Kristmenn, Krossmenn, Kongsmenn! — проорал ван Рейн, пройдясь топором по ребрам троих опрометчиво приблизившихся к нему воинов,— Heineken's Bier![34] — трубно возгласил он, отдирая от своей спины вцепившегося в нее крылатого матроса и сворачивая ему шею.

Все это продолжалось какие-то секунды. Тут же рядом появились предводительствуемые Уэйсом ланнахи. Некоторое время на палубе стоял треск от страшных ударов тяжелого топора и томагавков, крыльев, хвостов и кулаков, а затем дракхоны дрогнули. Ван Рейн подскочил к огнемету и начал работать насосом.

— К шлангу, кто-нибудь,— прохрипел он, задыхаясь.— Чего чешетесь, придурки, смывайте их к чертовой матери!

Злорадно ухмыльнувшись, один из ланнахов схватил керамический патрубок, резко вдавил поджигающий поршень и пустил горящую струю вверх.

Что-то происходило и на нижних палубах — там начали ухать баллисты, запели катапульты, метнулись жадные языки пламени. Группа ланнахов собрала наконец свой деревянный пулемет и осыпала остатки контратакующей группы дождем стрел.

Из дверей полубака вырвалась одна из матросских жен.

— Они убивают наших мужей,— взвизгнула она.— Смерть им!

Раздался дикий грохот — это спрыгнул с трехметровой высоты ван Рейн. Тяжело отдуваясь и размахивая руками, он преградил разъяренной фурии путь.

— Стой! — крикнул он по-дракхонски.— Назад! Тпрр-ру! Брысь! Ты что, хочешь оставить своих щенков без защиты? Я ем дракхонят! С горчицей!

Жалобно заскулив, женщина рванулась назад в кубрик. Уэйс облегченно вздохнул, за эти секунды он весь покрылся потом. Казалось бы, никакой особой опасности не возникало... теоретически ничего не стоило перебить толпу женщин на глазах у их детей... но вот кто смог бы такое сделать? Только не Эрик Уэйс. Лучше уж сдаться и позволить пропороть себя копьем.

И тут он понял, что стал хозяином плота.

Дым, все еще застилавший глаза, мешал рассмотреть, что происходит в других местах. Время от времени сквозь появлявшиеся в густых черных клубах разрывы проглядывал то ярко пылающий, явно брошенный командой плот, то ледяной корабль, растрескавшийся, потерявший мачты и большую часть экипажа, но все еще вяло отстреливающийся. Еще один ланнахский корабль, плотно привалившийся к плоту. Это, конечно, абордаж. На некоторых чужих мачтах победно развевались флаги кланов Стаи. Однако Уэйс не имел представления, как прошло морское сражение в целом — ведь наверняка многие ледяные суда подверглись полному опустошению и были покинуты уцелевшими остатками команд, другие попали в руки дракхонов, а некоторые бесполезно дрейфуют, так и не сумев войти в контакт с противником.